Деятели культуры и искусства »
В Чувашии, как и в других автономных республиках, искусство стало частью повседневной жизни народных масс. Небывалый размах получила музейная и выставочная деятельность, сделавшая достоянием массового зрителя станковое искусство, широко отражающее жизнь и устремления народа. Чувашское искусство развивалось и развивается под могучим оплодотворяющим влиянием русского советского изобразительного искусства. Как и в других областях и республиках Российской Федерации, в Чувашии были созданы творческие бригады художников, работавшие на крупнейших стройках, в совхозах и колхозах. Это помогло еще более сблизить искусство с жизнью народа, с его социальными и эстетическими идеалами.
История Чувашии при самодержавии - это отсталость и забитость, грозившие привести к деградации народ, имевший богатую традиционную культуру. Это понимали наиболее одаренные люди, и прежде всего известный ученый и просветитель Иван Яковлевич Яковлев, начавший с 70-х годов прошлого века готовить в Чувашии национальные кадры учителей. Недаром Владимир Ильич Ленин сразу же после победы Революции телеграммой запросил Симбирский Совет о судьбе Ивана Яковлева, «50 лет работавшего над национальным подъемом чуваш и претерпевшего ряд гонений от царизма», а А. В. Луначарский назвал его «культурным вождем своей нации». Если деятельность просветителей 1870-1890-х годов была своего рода первой искрой, то свежий ветер Октября превратил ее в пламя и помог быстрому культурному развитию чувашского народа.
На рубеже XIX и XX столетий много делалось для чувашей в области письменности, языка, поэзии, просвещения и народного искусства передовыми деятелями русского общества, а также чувашскими поэтами и учеными. Это были отец В. И. Ленина — И. Н. Ульянов, Н. И. Ильминский, К.В. Иванов, В. К. Магницкий, С. М. Михайлов, И. Я. Яковлев и другие. К началу XX века можно было говорить о рождении национальной чувашской интеллигенции. Однако в области изобразительного искусства здесь не было еще ни традиций, ни школы. Одним из первых стипендиатов в Казанской художественной школе был 17-летний крестьянский юноша из Алатырского уезда В. Воронов, учившийся там с 1898 года. К началу революционных преобразований в стране эту школу окончило более десяти чувашских художников, ставших вскоре первыми мастерами-профессионалами: А. и И. Александровы, М. Андрианов, И. Ведянин, Ф. Лаврентьев, И. Максимов-Кошкинский, Н. Сверчков, Г. и М. Спиридоновы и другие. Некоторые из них, а также архитектор Е. Мартене, театральный художник К. Васильев и другие составили костяк организованной в 1920 году изосекции при Чувашском Отделе народного образования. Началом деятельности Изосекции стало украшение Чебоксар к празднованию 1 Мая в 1921 году. Оно состояло из 20 красочных панно и плакатов, триумфальной арки, оформления массового театрализованного действа на берегу Волги. Там был «разыгран» бой отрядов Степана Разина с царскими стрельцами. Действо завершилось открытием временного памятника Разину. Можно сказать, что 1 Мая 1921 года стало днем рождения чувашского советского изобразительного искусства. К началу 1930-х годов в Чувашии работало уже около тридцати живописцев, скульпторов, графиков. Был основан Оргкомитет художников Чувашии, и в 1935 году состоялся I съезд художников Чувашской автономии.
М. Спиридонов и Н. Сверчков - старейшие чувашские живописцы - после окончания Казанской художественной школы занимались в Высшем художественном училище при Академии художеств в Петербурге. Возвратившись в родные края в 1918 году, Спиридонов сразу принял активное участие в строительстве новой социалистической культуры. Он пробует свои силы в пейзаже, портрете и начиная с 1920-х годов - в тематической жанровой картине («Варка пива», «Жнецы», «Чувашская семья в курной избе (Ткачиха)», «Толчение сукна»). В 1920 году Спиридонов - руководитель Изосекции, он активно содействует организации Чебоксарского филиала АХРР. На выставку «Искусство народов СССР», открытую к 10-летнему юбилею Октября в 1927 году, чувашским наркомпросом было рекомендовано восемнадцать работ из Чувашии. (Принято было 6 картин, 4 из которых - Спиридонова). Одним из лучших его произведений тех лет было полотно «Пузырист» (1929), экспонировавшееся в Москве в 1929 году на XI выставке АХР. Картина сдержана по цвету: коричнево-желтая фигура музыканта на первом плане, на фоне бескрайних зелено-голубых далей. Этнографизм и некоторая искусственная построенность, характерные для более ранних полотен Спиридонова, здесь преодолены. Автор стремится к обобщению, к типизации и вместе с тем к психологической проникновенности и глубине. Это был путь многих: от документальности, этнографичности и фотографизма - к обобщению, к поискам характерного и типического.
Тяга парода к искусству была огромной. На первой выставке работ Чувашского филиала АХРР в 1927 году побывало более трех с половиной тысяч зрителей, то есть почти половина тогдашнего населения Чебоксар.
В феврале 1921 года в Чувашии был создан Центральный музей, где сосредоточилась работа по этнографии и изучению народного творчества. Активно входила в новую жизнь прежде неграмотная и забитая чувашская женщина. Смелым и находчивым организатором оказалась чувашская «аппайка» Спани. В 1920-1921 годах она сумела при содействии женотделов создать артель мастериц-вышивальщиц и начать изготовление изделий с чувашской вышивкой. В организации их экспорта помогли Н. К. Крупская и Клара Цеткин. Позже Спани приезжала с делегацией женщин-чувашек в столицу благодарить московский пролетариат за помощь 1. Сохранилась фотография: Клара Цеткин, в накинутом на плечи покрывале с узорной вышивкой, и рядом с ней - Спани и другие члены делегации. Изделия вышивальщиц-чувашек имели не только успех, но и сбыт за рубежом. Чувашская вышивка демонстрировалась на Всемирной выставке в Париже в 1925 году, на выставке в Милане в 1927 году. В Чувашии был создан Совет науки и культуры с Изокабинетом. Изокабинет под руководством М. Спиридонова провел ряд экспедиций по изучению народного искусства. И. Максимов-Кошкинский и, так же как Спиридонов и Сверчков, окончившие Казанскую художественную школу, явились один - основателем и художественным руководителем, а другой - художником первого чувашского драматического театра, основанного в 1918 году. И. Максимов-Кошкинский выступал и как драматург. К. Васильев активно работал также как художник кино.
Так сразу после победы Октября бурно начала развиваться в Чувашии художественная жизнь. Стремительно росла и периодическая печать. Нужны были карикатуры, репортажные рисунки, обложки. Моисей Спиридонов работает в это время не только в живописи, но и в графике. Он создает обложки для журнала «Сунтал» («Наковальня»), иллюстрации к «Букварю для чувашских школ», плакаты, рисунки для газеты «Канаш» («Совет»). Спиридонов был в те годы одним из ведущих мастеров молодого изобразительного искусства Чувашии. Творческая судьба этого художника типична для живописцев его поколения. Время требовало от них универсализма. Художники брались за все, начиная от газетной иллюстрации до живописного полотна, от моделирования одежды - до создания агитплаката.
Столь же характерен творческий путь Ю. Зайцева. Сын деревенского плотника, он 16-летним мальчиком нанялся в помощники к иконописцу А. Львову и расписывал вместе с ним церкви. Он побывал в Петербурге, Ростове-на-Дону, Баку, Екатеринославе, Свеаборге, познакомился с многими художниками, в том числе с
К. Юоном, А. Фоминым, И. Дудиным, многому у них научился. Вернувшись в 1928 году в Чувашию, он занимался художественной фотографией, иллюстрацией для периодической печати, создавал мозаики. Художник постоянно стремился быть в гуще жизни и до преклонных лет упорно искал наиболее выразительную форму для своих произведений, посвященных разительным переменам в жизни чувашского народа. Им написаны вдохновенный портрет «Летчица Санюк» (А. Лазарева) и многие картины из жизни чувашской деревни. Особенно запоминается его полотно «Акатуй» (1934), посвященное празднику окончания полевых работ. Картина подкупает искренностью и взволнованностью автора. Она полна движения и словно излучает радость. Наряду с названными художниками в 1920-1930-е годы в Чувашии работало еще несколько специалистов, закладывавших основу чувашского изобразительного искусства: график Ф. Быков, живописцы Н. Каменьщиков, Ф. Лаврентьев, А. Тагаев-Сурбан, скульптор Г. Спиридонов и другие. В Чувашию приглашали работать и художников из Москвы, Горького, других городов. Новое искусство создавалось под влиянием русского искусства и в содружестве с русскими художниками и художниками из других республик. К середине 1930-х годов чувашское изобразительное искусство уже существовало как самостоятельное художественное явление, как элемент новой социалистической культуры. В 1935 году Чувашия стала одной из первых российских автономий, награжденных орденом Ленина. Высокая награда свидетельствовала о бурном развитии промышленности и сельского хозяйства и о гигантском культурном скачке, который совершила республика за полтора десятилетия Советской власти. И все же вопрос о подготовке национальных художественных кадров стоял достаточно остро. В 1934 году в Алатыре, где была хорошая типография, открылась художественно-граверная школа. Затем ее преобразовали в специализированное училище, где готовили мастеров для работы в издательствах. С переводом училища в Чебоксары расширился его профиль, и оно стало школой, которую прошли почти все современные художники Чувашии среднего и молодого поколений. В 1960 году был открыт еще и художественно-графический факультет педагогического института им. И. Я. Яковлева.
1930—1950-е годы были знаменательны более всего развитием тематической картины и портрета. Художники, особенно плодотворно работавшие в эти годы (Н. Сверчков, М. Спиридонов, Ю. Зайцев, А. Тагаев-Сурбан, В. Воронов, В. Макаров, Р. Ермолаева, В. Гурин, Н. Овчинников, Н. Карачарсков и другие), направляли основные усилия на создание картин, отражающих современную чувашскую действительность. Закономерным этапом на этом пути было освоение профессионального мастерства и традиций русской советской живописной школы. Ярким и типичным мастером чувашской тематической картины является Н. Овчинников. Он учился в Алатырском художественно-граверном училище, окончил живописный факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина в Ленинграде, прошел творческую аспирантуру в мастерской Александра Герасимова. В 1950-1960-х годах Овчинников стал одним из ведущих живописцев Чувашии. Его полотно «Первенец», созданное в 1952 году, экспонировалось на Международной выставке произведений молодых художников в Бухаресте, приуроченной к фестивалю молодежи и студентов. ...Ранняя весна, чуть пригревает мартовское солнце. Из сельского родильного дома молодая чета бережно несет своего первенца. Полотно проникнуто искренним и неподдельным чувством, правда, с чуть заметным налетом сентиментальности. Но сила художника -именно в искренности произведения, В картинах Овчинникова большое место занимает пейзаж, действующий активно, создающий настроение. Природа Чувашии дает художнику благодатный материал. Чуть волнистые равнины, окаймленные величественными лесами, широкая бескрайняя Волга; стоящие то здесь, то там, уже бездействующие, серые ветряные мельницы... Художник с большим лиризмом передает красоту и своеобразие родного края. Активен пейзаж и в одной из наиболее известных его картин «Здравствуй, Земля!», изображающей космонавта Андриана Николаева после приземления. Среди художников своего поколения Овчинников одним из первых начал вводить в станковую картину портрет. Его произведения делались как бы менее «выдуманными» и более документально-повествовательными. Большой удачей художника являются портреты колхозников и знатных людей Чувашии, созданные в начале 1970-х годов.
Н. Карачарсков - художник более молодого поколения. Большую известность принесло ему полотно «О нас пишут. Бригада строителей» (1969), а также цикл картин «Люди колхоза «Янгорчино» (1977), за который он был награжден Серебряной медалью Академии художеств СССР.
Примерно с середины 1960-х годов в чувашской живописи стало появляться все больше произведений с изображением национального костюма, национальных обычаев («Невеста» М. Спиридонова, 1960; «Чувашская свадьба» Н. Сверчкова, 1967; «Молодожены» В. Семенова, 1969; «Портрет чувашки» В. Турина, 1965; «Сваха» Н. Овчинникова, 1972; «Чувашский натюрморт» В. Немцева, 1969). Порой им был свойствен известный этнографизм. Задача создания собственной художественной школы живописи требовала более глубокой интерпретации народной орнаментальной культуры, излюбленных народом цветосочетаний, ритмов, характерных не только для декоративных искусств, но и для поэзии, народной музыки и танца.
Эти серьезные поиски шли и раньше, но как бы подспудно - частично в прихотливых по ритмике работах Ю. Зайцева 1930-х годов («Акатуй», «Сваха»). Но, может быть, более всего показательны в этом отношении работы графика А. Миттова и живописца Р. Федорова.
Р. Федоров внимательно изучал русское искусство - иконопись, картины А. Архипова, Ф. Малявина, перспективные построения К. Петрова-Водкина. Р. Федоров окончил графический факультет Харьковского государственного художественного института в 1963 году. Картина «Сеспель», посвященная чувашскому поэту, была его дебютом. За ней последовали: «Песня», «Свадьба в Шоршелах», «Икар XX века» и «Земля поэта». В творчестве Федорова традиции русского и чувашского искусства сплавились органично и целостно в совершенно новой, свободной и современной интерпретации. Здесь тактично сочетаются современная и историческая тематика. Национальные типы входят в его искусство легко и естественно. Художника интересуют прежде всего люди, человеческое в человеке, а не национальная принадлежность. Федоров становится одним из значительных мастеров национальной школы живописи. Из родников чувашской традиционной культуры он берет ее глубинные и характерные особенности.
Интересен путь в искусстве художника А. Миттова. После Чебоксарского художественного училища он закончил ленинградский Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина по мастерской станковой графики. Его излюбленная техника - темпера на бумаге или картоне, с добавлением бронзы. Графическая четкость композиций, оконтуренность объемов обычно сочетаются у Миттова с тонкой живописностью фонов, с умелым использованием цвета. В его творчестве заметно влияние русских художников, например, Билибина. Вместе с тем большинство его работ чем-то неуловимо напоминает произведения мастеров Востока, например монгольские гуаши XVII-XIX веков. Оставаясь самобытным, Миттов опирался не только на народную чувашскую орнаментику, но и на художественное наследие народов Азии. Отсюда, вероятно, прихотливый ритм его листов, орнаментальность рисунка, общая декоративность. Он сумел проникнуть в дух народного искусства и сохранить свойственную ему цельность и непосредственность. Миттов великолепно знал чувашскую старину и посвятил ей много работ, искренних и задушевных. В своих графических циклах «Земля наших дедов», «Чувашская старина», «Чувашская народная песня Асран Кайми аки-сухи (Плуг и борона)», «Лес», «По мотивам «Нарспи» он поднялся до такого поэтико-романтического воссоздания чувашской жизни и быта, что мы теперь нередко воспринимаем недавнее прошлое и обычаи этого народа через его творчество, видим их его глазами. Действие у Миттова почти всегда развертывается на природе. В этом особо зримо проявляется давняя связь чувашского народа с землей и лесом, с полями и рощами. Миттов глубоко проник в особенности национальной психологии. Отсюда - неторопливость движении его персонажей, статичность поз, общая «успокоенность» его листов при всем сложном и даже затейливом ритме изображения. Время в его работах движется замедленно, приторможенно. Скрупулезность рисунка зовет к внимательности и углубленности взгляда. Его произведения требуют вдумчивого отношения, рассчитаны на неспешное восприятие. Творчество Миттова - одно из этапных достижений чувашского советского изобразительного искусства.
Искусство В. Агеева отличает философское раздумье о своих предках, о друзьях, о людских отношениях. Если говорить о традициях и источниках его творчества, то это - Дюрер, Бохс, Гойя. Они явно оказали влияние на искания художника. Импульс, данный знакомством с этими великими мастерами, был развит и поддержан любовью к смелой цветовой композиции, перекликающейся с чувашскими народными вышивками, домоткаными пологами.
При сопоставлении работ Агеева с творчеством Федорова и Миттова представляется, что в отличие от них он передает чувашскую легенду и балладу, мысли о своей земле и своих предках языком классического искусства.
Национальный колорит или этнический тип - не главное для него. Агеев приобщает национальное содержание к общечеловеческим художественным ценностям. Чувашский фольклор как бы переводится на интернациональный художественный язык, и автор этого перевода тем самым утверждает, что философски осмысленная чувашская сказка или притча не менее важны в общечеловеческой культуре, чем индийские легенды, русские сказки или скандинавские саги.
Рассмотрение творчества трех этих художников позволяет понять сложные процессы, которые происходят в чувашском искусстве: ассимилирование достижений мирового и русского наследия, народной художественной культуры и становление на этой основе собственной национальной школы. Первый этап ее формирования был связан с поисками национального содержания в объекте изображения. Отличие следующего этапа, связанного с работами Миттова, Федорова и Агеева - в том, что центр тяжести переносится с особенностей объекта на художественную интерпретацию увиденного. Художника интересуют приметы нашего социалистического сегодня больше, чем черты национальной принадлежности. Но видит он эти приметы, опираясь на художественные традиции и культуру своего народа. Наряду с заботами о становлении собственной школы многие живописцы считают для себя более правильным работать в русле развития живописи Советской России. Естественно, что при этом в их творчестве отражаются характерные для нее процессы (так, в частности, наблюдается взаимопроникновение жанров). Все большее развитие получают «пограничные» области тематической живописи, где она, с одной стороны, смыкается с портретом, а с другой - с жанрами монументального искусства. Все больше создается «производственных» портретов, где человек изображается не просто позирующим художнику изолированно от привычной для себя среды, а наоборот, в деловой обстановке, нередко даже в процессе труда и рядом с его атрибутами. Именно так написал бригадира тракторостроителей А. Шойкина художник В. Чураков. На этом же принципе построены многие произведения Н. Карачарскова из серии «Люди колхоза «Янгорчино», полотна П. Григорьева-Савушкина, К. Владимирова и других.
С другой стороны, появляется тяга к образу-символу, к изображению, не столько фиксирующему действительность, сколько заставляющему задуматься над ней, попытаться понять ее сложность. Чувашские художники смело идут по этому новому и далеко не легкому пути. Примечательно, что постепенно расширяется разнообразие манер и почерков, развивающихся в русле единого метода социалистического реализма.
Полотно Н. Овчинникова «Смена» посвящено бригаде строителей одного из чебоксарских заводов А. Захарова. По пролету большого цеха идут на зрителя члены бригады. Картина типична для творчества Овчинникова. Национальное в его творчестве выражается в приверженности к народному идеалу. Его герои - улыбающиеся, счастливые люди, полные физического и душевного здоровья, радующиеся солнцу, труду, рождению детей. Статные фигуры и правильные черты их лиц ясно выражают эстетическое и нравственное кредо художника. Тем самым он как бы утверждает, что между обликом человека и его делами есть нерасторжимая связь и гармония.
Герои Н. Карачарскова тоже обычно изображены на привычном для них рабочем фоне, в трудовой обстановке, хотя они, как правило, не трудятся, а позируют художнику. Он внимательно и спокойно изучает их лица, строение фигур, рук. Но в его портретах мы нередко видим принципиально иной подход. Для него существенна не красота лица и не стать фигуры. Он пишет тех, кто красив своими делами, знаменит трудовыми подвигами. Художник подчеркивает обыденность внешнего облика, прозаичность и иногда даже неказистость одежды, одновременно стремясь раскрыть внутреннюю значительность образа, духовное богатство человека. Те, кого он портретирует обрели счастье в своем любимом деле. Такая позиция художника тоже правомерна, тоже вызывает одобрение и признательность зрителей, ибо в произведениях Карачарскова они часто видят близкие им образы. Иной, суровый настрой у полотен П. Павлова. Он выбирает поворотные, героические моменты истории страны и показывает, как неумолимый ход этой истории вторгался в жизнь простых людей, задевал буквально каждого. Краски художника сдержанны и скупы. Павлов - мастер точно выверенной, четкой композиции.
Пространство играет своеобразную, почти символическую роль в его картинах. На фоне бескрайней земли с низким горизонтом близко к зрителю изображены люди - со своими думами, размышлениями, воспоминаниями. Они накрепко связаны с этой землей. Образ простого человека вырастает в картинах Павлова до символа, и за ним зритель мысленно видит тысячи и миллионы таких же людей. Они в свое время благословляли своих детей и мужей, шли в партизаны, начинали новую жизнь на освобожденной от врага земле. Художник не вводит в свои полотна какие-либо параллельные образы или боковые сюжетные линии, помогающие восприятию главного. Содержание он концентрирует в одном-двух образах, но придает им значительность, высокий гражданский смысл.
Интересный путь избрал в своей картине «И звезда с звездою говорит» живописец В. Карандаев. Образ классической поэзии он наполнил современным и метафорическим содержанием. Его звезды - это и огни новостроек, словно перекликающиеся в ночи друг с другом, И сердца любящих. В голубоватой ночи на ригелях и панелях строек высвечены зеленовато-желтым «звездным» светом фигуры молодых строителей. Полотно полно тишины и лиричности. Оно становится символом нашего времени, его повсеместных строек, его простора и динамики, а вместе с тем и его человечности, той особой сдержанности и глубины чувств, которая свойственна людям наших дней.
В полотне Р. Федорова «Земля поэта», картине В. Немцева «Озеленитель оврагов» и его натюрмортах, в произведениях Н. Ведерникова, в пейзажах А. Симакова, в сложных по цвету портретах Н. Енилина - мы видим, что чисто живописные поиски способствуют наиболее мощному воздействию содержания, более глубокому и полному раскрытию темы. А. Спиридонова, Е. Вдовичева, Р. Ермолаева, В. Гурин внесли свой значительный вклад в развитие чувашской живописи.
С первых лет становления чувашского изобразительного искусства важное место в нем наряду с живописью занимала графика. Недаром графики нередко выступали зачинателями новых веяний в чувашской живописи. Любопытно, например, что Агеев, Миттов, Федоров в своем творчестве связаны с графическим, линейным началом. Очевидно, что это не случайность, поскольку чувашское народное искусство - вышивка, ткачество, резьба по дереву - в первооснове своей тоже линеарны, орнаментальны, плоскостны. И поэтому, наверное, скорее линейное, а не объемное, восприятие объекта изображения ближе к духу национальной культуры.
Большинство чувашских графиков являются воспитанниками московских, ленинградских и украинских вузов. Общие процессы, характерные для современной советской графики наглядно отражаются и в их произведениях. Однако вслед за овладением общими идейно-стилистическими достижениями возникает потребность в более глубокой интерпретации графикой особенностей национальной чувашской культуры. Пока более самобытна здесь книжная графика.
Общественная значимость сатирических листов В. Емельянова, выразительных и острых плакатов Ю. Николаева, карикатур В. Агеева также говорит о высоком профессионализме чувашских графиков. Лирические офорты А. Ефейкиной, монументальные суровые листы С. Головатого, графика В. Авраменко, посвященная Великой Отечественной войне, акварели М Михаэлис, иллюстрации на исторические и фольклорные темы П. Сизова - все это произведения художников разных поколений, разного творческого темперамента и направленности. Показательно, что один из лучших среди наших нынешних новых городских гербов - герб Чебоксар - был создан чувашским художником Э. Юрьевым, удачно выступающим в области плаката и станковой графики.
Если успешное развитие графики в какой-то мере объясняется исконным распространением здесь ткачества и особенно вышивки, носящих «плоскостный», орнаментальный характер, то для скульптуры таких традиций, за исключением резьбы, не было. Объемные искусства развивались в Чувашии довольно медленно. Те едва ли не первые образцы, которые были созданы в 1930-1950-х годах, в пластическом строе почти совершенно не имеют характерных местных особенностей, кроме передачи чисто внешних этнических черт модели. Таковы некоторые портреты-бюсты 1930-1940-х годов работы Г. Спиридонова, произведения И. Кудрявцева, А. Мясникова, В. Бажинова. В последние годы в скульптуре активно выступает молодежь. На родине Сеспеля установлен бюст поэта (1969), выполненный А. Брындиным. Очень свежо работал Ю. Ксенофонтов. Основным его призванием была жанровая скульптура. Его небольшие станковые произведения отличаются меткостью характеристик, умением выявить наиболее существенное в воспроизводимой ситуации. В портретах также очень сильно жанровое начало. Ю. Ксенофонтов глубоко чувствовал пластику дерева - традиционного чувашского материала.
Удачные портретные работы создали в скульптуре Э. Агаян, Г. Кузьмин, И. Слободова. В работах В. Черепанова и Ф. Ма-дурова заметны черты, связанные с народной деревянной резьбой. Мадуров нередко склонен к шутке, к гротеску (фигурки «Мыслитель», «Свистун», «Сосед»), хотя юмор мастера беззлобен. Экономное владение материалом, характерное для народных мастеров, особенно явственно проявляется в его рельефах («Приглашение в гости») и в произведениях, построенных на использовании естественных изгибов и текстур дерева («Старик»). Интересно начались опыты чувашских художников в монументальном искусстве. Оригинальные росписи и мозаики выполнили в заводских помещениях Р. Федоров, Б. Макаров, В. Долгов,
М. Гурьев, Ю. Николаев. В холле первого этажа гостиницы «Чувашия» установлено чеканное панно «Чувашия. Чебоксары» Ф. Мадурова и А. Иванова. В интерьере Главного почтамта Н. Николаевым, А. Ефейкиной и Б. Макаровым выполнено из металла фризовое панно, причем весьма оригинальным способом, предложенным Н. Николаевым. Из обрезков проволоки разного размера, цвета и толщины, как из мозаики, набраны изображения. Картины и узоры, выполненные таким образом, напоминают народную вышивку с ее рядами параллельных стежков.
В селе Шоршелы, в школе, где учился герой-космонавт Андриан Николаев, по инициативе директора школы М. Гаврилова, организован теперь Музей космонавтики. Чувашские художники много сделали для его оформления. Красочные панно и росписи Н. Ведерникова, В. Долгова, Т. Зверевой, Н. Онуфриева, Э. Юрьева, занавеси с росписями Н. Николаева и другие произведения интересны и выразительны сами по себе, но не всегда удачно соседствуют друг с другом. Недостатки первого опыта оформления музейных помещений были учтены художниками Чувашии, и к задаче художественного решения музея В. И. Чапаева они подошли уже более подготовленными. Оформление нового музея В. И. Чапаева - одна из больших комплексных работ чувашских монументалистов. Его авторы А. Брындин и В. Черепанов. Это низкое, с большой протяженностью фасада, оригинальное здание (архитектор А. Кузьмин, 1973). На правой глухой плоскости фасада помещен большой (около 11 м в длину) металлический рельеф, изображающий стремительно летящую красную конницу. В соответствии с архитектурой здания сильно подчеркнуты горизонтали, придающие рельефу дополнительную динамичность. Создается впечатление вихревого натиска и стремительности атак чапаевцев. Рельеф предваряет музейную экспозицию, концентрированно выражая ее содержание.
В вестибюле музея зрителя встречает витраж из литого стекла с искусственной подсветкой (авторы А. Иванов и П. Егоров). Он прост и выразителен по композиции, ярок и насыщен по цвету, причем преобладают теплые охристо-красные тона. Интересна чеканная декоративная карта «Боевые действия Чапаевской дивизии на Восточном фронте гражданской войны 1917-1919 гг.» в интерьере музея (автор А. Иванов, исполнитель П. Егоров). Она дает общее впечатление о действиях Чапаевской дивизии. Художникам удалось умело отобрать характерные архитектурные памятники, обозначающие тот или иной город - Астрахань, Бугуруслан, Казань, - а также передать в ряде изображений наступательный порыв чапаевцев, их стремительные переходы, поддержку красных воинов местными жителями. Рельефная карта в музее В. И. Чапаева - одно из наиболее интересных монументально-декоративных произведений в чеканном металле. Удачно воспринимается рядом с картой бронзовый бюст В. И. Чапаева работы Э. Агаяна. Сейчас чувашские художники все увереннее овладевают различными техниками монументального искусства - витражем, мозаикой, сграффито и особенно росписью тканей (батик), находящей достаточно широкое применение в общественных зданиях, что тоже способствует установлению образного единства со старым чувашским интерьером, в котором ткани всегда играли ведущую роль (занавески, пологи, коврики, дорожки и т. д.). Сегодня одним из наиболее активных мастеров в росписи по ткани является Н. Николаев, работающий большей частью в технике батика по стеклоткани. Ряд интерьеров новых зданий в Чебоксарах украшают монументально-декоративные композиции Р. Терюкаловой, А. Черепановой и других художников в технике батика. Чувашскими художниками оформлен также ряд спектаклей, осуществленных в оперных и драматических театрах Чувашии (опера А. Асламаса «Сеспель», художник В. В. Гунько; спектакль по пьесе Ф. Павлова «В деревне», художник П. Д. Дмитриев; «Тенета» по пьесе А. Алексеева и В. Васильева, художник Н. П. Максимов; спектакль по пьесе К- Иванова «Нарспи», художники В. М. Мазанов и Н. П. Максимов и другие). Чувашия обладает богатейшими традициями народного искусства, используя которые чувашские художники смогли занять свое достойное место в местной легкой промышленности. В деревне Малое Карачкино, где когда-то была одна из первых женских артелей «Терлегень» («Вышивальщица»), работал позже вышивальный цех Чебоксарской швейной фабрики, выпускающей вышитые скатерти, платья, салфетки. Узоры, основа которых была заложена тысячелетия назад, восстанавливаются и модернизируются заслуженным художником республики Е. Ефремовой, много лет работающей на Альгешевской фабрике художественной вышивки. На основе живого народного стремления к художественному осмыслению действительности расцветает и творчество профессионалов, мастеров декоративного искусства. Превосходны рисунки художников Чебоксарского текстильного комбината О. Бабенковой, А. Елсуковой, Е. Ивановой, Г. Николаева, М. Пуничева и других, не уступающие работам московских или украинских специалистов. И, конечно, особенно замечательны вышитые Е. Ефремовой панно, а также гобелены Е. Иванова и А. Елсуковой. Один из наиболее удачных, красивых по цвету гобеленов - «Хмель» был создан А. Черепановой в 1970 году. Глядя на него, поражаешься, как новый для Чувашии вид искусства органично вошел в структуру современного чувашского художественного творчества, оказался быстро освоенным и даже вобрал в себя некоторые черты национальной традиции. Сегодня, когда в чувашскую живопись, скульптуру, графику, декоративное искусство вливаются новые творческие силы, чувствуешь уверенность в будущем этого искусства.
[Искусство Чувашии] // Изобразительное искусство Советской Чувашии. - Москва, 1980. - С. 5-16.